Экспедиция «ГОМБЕССА»

Эта история началась накануне. На сегодня погружения завершены, и море постепенно скрывается из вида. Дорога петляет по огромной дюне, заросшей деревьями. Изпод колес нашего пикапа вылетают тонны песка. Позади автомобиля на прицепе закреплена лодка, в которой мы сидим в облаке пыли. Сидим в окружении оборудования, которое повсюду: 14 воздушных баллонов и 400 килограммов снаряжения всего для четверых дайверов.

До базового лагеря, расположенного в 15 км от моря, 40 минут езды. Сейчас 15:30. Наше бесценное высокотехнологичное снаряжение для глубоководного погружения лежит в гараже под эвкалиптами на краю света, где могут починить любой двигатель ХХ века. Здесь, в маленьких провинциальных городках, затерявшихся в глуши, независимость является роскошью.

И именно здесь каждое утро и вечер мы обслуживаем наше подлежащее повторному использованию снаряжение для дайвинга. Например, когда требуется заменить натриевую известь, которая фильтрует CO2 из наших выдохов во время погружения или разобрать шесть баллонов сжатого газа, подсоединенных к петле, с помощью которых мы дышим. Газовые коктейли необходимо делать заново каждый день, притом с огромной тщательностью. Дайвер знает, что тем или иным газом можно дышать только на определенных глубинах, и ошибка может привести, в лучшем случае, к азотному опьянению, а в худшем – к эпилепсии и потере сознания.

Всем этим мы занимаемся до ужина, а затем берем тайм-аут. К концу дня каждый сделал для команды что-то полезное. Команда ... Таков парадокс глубоководных погружений: на дне моря ты совершенно один, но это одиночество возможно только при поддержке других людей. Другие – это Жан-Марк и Эрик, оба старше меня лет на 15, обладающие глубочайшим знанием всего, что касается декомпрессии. Я прошу их планировать погружения от моего имени, чтобы не упустить из виду что-либо важное из-за своей одержимости этим проектом. Они – наши так называемые модераторы. Седрик, потрясающий логистик, незаменим, когда речь заходит об обеспечении беспроблемного 

осуществления нашей авантюры - такое вот мягкое определение ада вокруг. Он тоже дайвер, который носит за мной пару футляров для камер - «так, на всякий случай». Есть еще Тибо и Флориан - спокойные, опытные и одновременно преисполненные энтузиазма дайверы (редкое сочетание), которые исполняют роли носильщиков, осветителей и даже операторов за камерами для научной киносъемки, движимые тем же неискоренимым желанием спуститься на глубину и посмотреть, что же там происходит. И, наконец, Янник, физически нерушимый, никогда не устающий и всегда в хорошем настроении. Он у нас главный оператор, в задачу которого входит снимать все, что происходит на глубине 120 метров. Именно здесь и именно им впервые на одном кадре оказались запечатлены человек и латимерия. Впрочем, при работе со мной, его самообладанию постоянно бросается вызов, и он не знает, то ли падать на колени от восторга, то ли лезть на стену от раздражения. Здесь возможны варианты.

После ужина мне нужно поработать над корпусом моей камеры, которая неизбежно страдает от интенсивного давления. Смазать, проверить все уплотнения и уплотнительные кольца на водонепроницаемость и т.д. Я не буду даже упоминать о бессонной ночи, проведенной над корпусом, люк которого растрескался на глубине 111 метров от злополучного удара. Серьезное эмоциональное испытание после погружения, когда в руках у тебя выведенная из строя D3s, лучшая из имеющихся камер Nikon с диапазоном чувствительности до 100000 исо, которая незаменима, если хочешь увековечить очень слабые, но явные лучи света, проникающие на глубину более 100 метров.

Мы рано ложимся спать - между 9 и 10 вечера. Дни настолько насыщенны, что только ночью можно ненадолго остановиться и подумать, в том числе и том, чего же я пытаюсь достигнуть. 

Что касается дней, они состоят исключительно из принятия решений и активных действий в напряженном равновесии между планированием и импровизацией...

Подъем в 5:30. Тридцать минут на гимнастику, чтобы привести в норму спину. В 6:15 после быстрого завтрака начинаем собирать оборудование и проверять снаряжение по пунктам: водонепроницаемость замкнутого контура, работа батареи, калибровка анализаторов кислорода, проверка параметров декомпрессии, функции накачки и спуска компенсатора плавучести и т.д. В 7:30 мы загружаем пикап и выдвигаемся с нашей 7-метровой надувной моторной лодкой на прицепе. В 8 утра мы добираемся до огромного пляжа, вид которого непрестанно меняется из-за находящегося здесь устья реки с красной водой и огромного трактора, который берет на себя функции пикапа в мягком песке.

Пора выходить в море. На борту лодки все должно быть надежно закреплено, поскольку движение по волнам - критический момент, так как каждый год в этом самом месте несколько лодок обязательно переворачивается. Через 20 минут мы на месте, в трех милях от берега, но до спуска в воду еще далеко. Включаем GPS и эхолот для того, чтобы точно определить местоположение. Я сижу на носу с Питером Тимом, единственным человеком, который может спустить нас вертикально в то место, где, скорее всего, находятся латимерии. Он был первым человеком, который во время глубоководного погружения в 2000 году обнаружил латимерию в пещере каньона. Завоевать его доверие было нелегко: мы должны были произвести хорошее впечатление и убедить его в наших намерениях, прежде чем он согласился вернуться туда, где десять лет назад он совершил погружение, взяв с собой двух дайверов, решившихся принять вызов… Они погибли.

Сегодня течение довольно сильное, поэтому мы решили погружаться в 150 метрах от нужного нам места. Три мои партнера и я приступили к экипировке, что является еще одним непростым моментом – ведь нам предстояло надеть на себя около 70 килограммов оборудования.

Итак, электроника проверена, все готовы, и наша лодка перемещается на точку входа. С тех пор, как я проснулся, тугой узел в моем желудке упорно мешал мне улыбаться – меня одолевал страх того, что я что-то забыл. Мне нужно было подумать обо всем, прежде чем принимать решение, а затем выкинуть все из головы. Приближался самый важный момент, и это парадоксальным образом освобождало меня. И вот он настал – обратный кувырок с борта лодки, и уже не до самоанализа – спуск изгоняет из головы все проблемы, все мысли, все опасения, на первый план выдвигаются рефлексы. Спуск достаточно тяжелый - вертикальный и максимально допустимо быстрый, и наши уши должны просто смириться с этим. К счастью, в моем случае, хорошая проходимость евстахиевых труб помогает - давление в моих ушах выравнивается самостоятельно.

Это означает, что я могу опускаться еще быстрее. Менее чем через минуту я достигаю глубины 50 метров в открытой воде, и попав сюда, я немного замедляюсь, оглядываюсь, 

чтобы увидеть, где мои товарищи, и проверить компас. Шестьдесят, семьдесят метров - я выдерживаю заданный курс и скорость спуска. Восемьдесят метров - я начинаю искать взглядом край каньона. Девяносто метров – теперь я могу видеть контраст между вертикальной, смутно угадываемой стеной каньона, с одной стороны, и белым песчаным пространством, с другой. Жесткий, но развязывающий руки спуск прошел успешно. Сейчас наступает самый деликатный этап, мыслями о котором я был одержим с того самого момента, как проснулся, - не испортить приземление. Если сделать это плохо, то сегодняшнее погружение окажется напрасным и невозможным для повторения...

Сто метров, и я достигаю вершины скалы с ее горгониевыми и черными кораллами, австралийскими шишечниками (их еще называют рыба-ананас), бабочками-рэндаллиями с лиловыми пятнами, и золотистыми в полоску каменными окунями. Все они - живые свидетельства того, что я - не знай я точно - прошел отметку 100 метров и вхожу в афотическую биологическую вселенную, то есть тёмную зону с менее чем 1% солнечного света. Другая планета!

Странно ... Между нами и этой другой планетой всего 100 метров - непрозрачный, тяжелый слой воды. Сто метров - это так мало, на самом деле, - они выглядят из космоса почти незаметной полоской. Сто метров - как будто один шаг, несколько движений плавников, но преодолев их, ты попадаешь в другой мир, это как пространственно-временные двери, достойные научной фантастики, мои собственные «Звездные врата». Несколько минут спуска, которые, как предполагается, должны привести нас к животному, которого, похоже, никто не посещал в течение последних 65 миллионов лет ... Я же говорю, что это прямо научно-фантастический сюжет!

Сто двадцать метров, и перед нами скалистые стены с горизонтальными пещерами. Поиск начинается, и хронометр тикает. Здесь, где на счету каждая минута и где я, как ни парадоксально, обретаю самые яркие воспоминания. Наши факелы освещают каждую пещеру, каждый выступ. Сегодня судьба улыбается нам. Я вижу ЕЕ во второй пещере! Сидя у входа, помахивая плавниками, латимерия выглядит вполне индифферентной. Наш спуск занял менее трех минут. Разве можно представить, что другая планета совсем рядом, в трех минутах от нашей собственной? Но есть и обратный отсчет. Путь вниз занимает три минуты, вверх - пять часов.

Я медленно приближаюсь к латимерии, по сути, передо мной – динозавр. Чем ближе, тем сильнее эмоции, но я знаю, что должен отодвинуть их в сторону и сосредоточиться. Мне нужно должным образом наблюдать за всем происходящим, чтобы затем во всех подробностях описать эту встречу, поскольку еще ни один фотограф-натуралист никогда не оказывался лицом к лицу с этим существом. Я держусь в отдалении, боясь напугать его. Как будет латимерия реагировать на дайверов? Никто не знает.

После столь тщательной подготовки наихудший сценарий развития - испугать живую легенду и наблюдать за тем, как она исчезает, опровергая мое убеждение, которое я отстаивал так долго: я считаю, что в нашем случает человек способен добиться большего, чем роботы.

Я знаю, что латимерия видит нас - она поворачивает голову в мою сторону , но не двигается и не исчезает в глубине своей берлоги ! Ей любопытно? Нет, я так не думаю - во всяком случае, я должен избегать таких детских мистических мыслей. Безразлично? Да, скорее всего, и я счастлив, потому что ждал этого беспрецедентного, много раз виденного в мечтах момента. Но я должен оставаться в положении, как «если бы меня здесь не было «, чтобы окружающий мир оставался нетронутым, диким, естественным.

Вопреки всем ожиданиям, латимерия выплывает из своей пещеры и движется вдоль стены. Мы следуем за ней. Для медленного движения она использует свой анальный плавник и второй спинной плавник, которые движутся как винты. Она огромна - почти два метра, я думаю. Я ясно вижу короткие белые шипы, которые покрывают синие полосы на ее спинном плавнике. С каждым движением, которое делает латимерия, я могу видеть крупную, грубую, перекрывающуюся чешую, тоже покрытую тонкими шипами. Я также вижу костные пластинки ее черепа, дыхальце на концах больших жаберных крышек, мелкие конические зубы, которые выступают из-под мясистых губ, глубокие отверстия на них, обеспечивающие чувствительность к электрическим полям ... Эта картина дарит мне чувство глубокой внутренней радости. Захватывающая комбинация: лицезрение этой величественной красоты и возбуждение от привилегии быть первым. Но есть и нечто большее: в момент этой удивительной встречи реализовались, выкристаллизовались мои надежды , мои труды последних четырех лет, мои активно защищаемые убеждения, мои тайные сомнения. Мы плыли рядом с нашим последним водным предком - в его собственной, первозданной среде, и мы были первыми, кто это сделал . На Луне побывало больше людей, чем тех, которым довелось плавать с латимерией.

Этот момент велик и значителен, но мы должны продолжать нашу работу в качестве натуралистов. Я сталкиваюсь с дилеммой: хочу насладиться этим мигом, но должен наблюдать, не теряя ни секунды . Проходят минуты – если быть точным, то 34 - пока, 

наконец, латимерия не возвращается к краю каньона , торопится и исчезает в черноте подо мной . «О, если бы я мог последовать за ней ...» Я уверен, что у всех нас промелькнуло то же пьянящее, навязчивое, где-то суицидальное желание...

Для нас настало время заплатить высокую цену за привилегию увидеть латимерию. Я смотрю на циферблат своих часов - 235 минут обязательной декомпрессии, прежде чем мы сможем вдохнуть свежий воздух . Если добавить время, проведенное на глубине, и возможные неожиданности во время подъема, то мы должны выйти из воды пять часов спустя после погружения. Начинается медленный подъем. Декомпрессионные остановки становятся все длиннее, чем ближе к поверхности. И, наконец, до поверхности остаётся 12 метров. 

Вот уже некоторое время наблюдаем за весьма агрессивной белой рифовой акулой, крутящейся неподалеку, и это несколько остужает наш пыл. Она молода (длиной менее двух метров), стремительна и раздражена, я полагаю, в связи с двумя огромными крючками, впившимися в ее челюсти, и несколькими метрами нейлона, тянущимся за ее хвостом, раня плавники. Каждый день, она преследует нас с самого начала нашего погружения и до глубины 15 метров - час-полтора мы должны не спускать с нее глаз. Раза три я должен был парировать ее атаку, а один раз даже пришлось стукнуть ее по носу ... Оглядываясь назад, я понимаю, что это было впервые в моей жизни, когда акула приблизилась на расстояние контакта без приманки - поразительно! Во всяком случае, есть много всего, чтобы держать нас в напряжении, в том числе и контроль за работой снаряжения на этом критическом этапе декомпрессии. Мы должны постоянно проверять, чтобы наша газовая смесь работала как следует. Медленно гелий замещается кислородом, и на глубине около шести метров от поверхности, где нам предстоит провести последние два часа, мы уже дышим чистым кислородом.

Последний час, как правило, самый некомфортный. Начинает ощущаться вес подводного снаряжения. Зыбь потряхивает нас весьма активно, и при выходе из воды, мы начинаем жаловаться на поясницу. Наступают последние пять минут. Все постепенно поворачиваются катушкой кверху. Лодка находится над нами, дрейфуя вместе с нами. Уже на борту я могу видеть сочетание усталости и удовлетворения на лицах, лишенных теперь масок и трубок. Спустя более чем четыре часа мы можем поговорить и рассказать свою историю, всегда немного отличающуюся от других, что лишний раз доказывает тот факт, что на больших глубинах наши чувства немного искажаются, отсюда и разница во впечатлениях. Это странное чувство: ты только что вышел из воды, а самое главное случилось более четырех часов назад. «Это было здорово, но это было давно ...» Все произошедшее постепенно переходит в разряд воспоминаний, как еще одно свидетельство того, что мы вернулись с другой планеты ...

Напряжение, наконец, покидает нас, но день еще не закончен. Возвращаемся на пляж, разгружаем оборудование, загружаем в пикап, закрепляем лодку на прицепе … Все как и накануне, и мы уже готовимся к завтрашнему дню. Сорок дней такой жизни, один за другим. Для меня это стало кульминационной точкой особого этапа, особенного момента моей жизни.

Впрочем, последнему утверждению соответствуют дни, когда все шло по плану и когда латимерия была там. Увы, так было не всегда. На самом деле, ее чаще не было на месте, а иногда случались различные инциденты: нехватка воздуха отклонение от курса, проблемы со снаряжением, с камерой, и тогда погружение было неудачным. В такие дни трудно было поддерживать энтузиазм, ведь многочасовой подготовки оказалось недостаточно, чтобы сделать успешными и продуктивными эти несколько десятков минут на глубине. «Ради чего все это?» Испытать это пессимистичное, дурное чувство нам грозило каждый вечер.

Глубоководные погружения, такие как наши, часто незабываемы, но всегда неблагодарны. Если взглянуть на записи моего компьютера, то сложив время всех погружений, окажется, что рядом с латимерией я провел ровно 160 минут. Сто шестьдесят минут пребывания рядом с самой старой рыбой на земле. Сто шестьдесят минут из 185 часов погружений. С одной стороны – мало, с другой -больше, чем я мог рассчитывать .

За 30 дней в 2010 году, а затем 40 дней в 2013 году, мы многое узнали о латимерии, но каждое открытие вызывает еще больше вопросов . Ведь что мы знаем о латимерия ? Практически ничего, кроме того, что она существует !

Во время последней экспедиции мы провели целый ряд научных экспериментов, которые были и сложные и смелые одновременно, учитывая глубину, на которой все это происходило. Результаты все еще оцениваются, и мы очень нетерпеливы в надежде узнать немного больше о самой легендарной рыбе в мире. Я обещаю поделиться тем, что мы обнаружим, с максимально большим количеством людей в самом ближайшем будущем! 

 www.andromede-ocean.com

www.coelacanthe-projet-gombessa.com