История и легенда FIFTY FATHOMS

Свое изобретение Жан-Жак Фихтер запатентовал. Вторая его придумка относилась к вращающемуся безелю, который использовался для измерения времени погружения. Перед тем, как нырнуть, дайвер должен был провернуть безель и установить нулевую отметку напротив минутной стрелки, после чего с помощью этой стрелки и шкалы на безеле можно было считывать время его пребывания под водой. И снова во главу угла была поставлена проблема безопасности. Как дайвер г-н Фихтер прекрасно понимал, что стóит случайно сдвинуть безель, жизненно важный показатель собьётся. И тогда он придумал и запатентовал запорный механизм, предотвращающий случайный сдвиг безеля. Оригинальный запорный механизм предусматривал кнопку на безеле, только при нажатии на которую тот проворачивался. Это устройство позволило не только предотвратить случайный сдвиг, но и защитить безель от соли и песка, нарушавших его работу. Был получен и третий патент, связанный с завинчивающейся задней крышкой корпуса. Проблема заключалась в том, что при завинчивании крышки уплотнительное кольцо на ней могло перекрутиться и не встать на место. Жан-Жак Фихтер придумал систему, позволяющую устранить риск этой возможности. Согласно его идее уплотнительное кольцо следовало устанавливать в паз с дополнительным металлическим ободком, фиксирующим положение уплотнения.

Читаемость показаний, особенно в мутной воде, тоже была жизненно важна для дайверских часов. Поэтому г-н Фихтер решил увеличить их размер и использовать контрастное сочетание – белое на черном, а также люминесцентное покрытие на стрелках и индексах. Он счел также, что часам необходим автоматический подзавод, который позволил бы минимизировать износ заводной головки и ее прокладок, неизбежный при ручном заводе. И наконец, зная из личного опыта, что подводная среда изобилует источниками магнитного поля, г-н Фихтер счел необходимым оснастить свои часы внутренним корпусом из мягкого металла, защищавшим механизм от остаточного магнетизма.

Существует выражение - «великие умы мыслят одинаково», прекрасно подходящее к ситуации с разработкой концепции дайверских часов, которая велась независимо друг от друга Малубье и Рифо во Франции и Фихтером в Швейцарии. Обе стороны сформировали идеи, определяющие идеальные часы для подводного плавания. Но если Малубье и Рифо сделали это сквозь призму требований для военных миссий французских боевых дайверов, то Фихтер сделал это на основании собственного гражданского опыта глубоководных погружений. Создав часы, воплотившие его идеи, Фихтер предоставил их французам для тестирования. Fifty Fathoms прошли его с честью и стали обязательным элементом снаряжения подводных пловцов элитного подразделения ВМС Франции, а позже и военно-морских сил других стран.

Мсье Фихтер назвал свое творение «Fifty Fathoms». На ум ему, когда он думал о названии часов, пришла песня Ариэля из трагедии Шекспира «Буря»: «Отец твой спит на дне морском. Он тиною затянут. И станет плоть его песком, кораллом кости станут», - пел Ариэль. В оригинале это звучит так: «Full fathom fi ve thy father lies; Of his bones are coral made…»! (букв. «… над ним саженей пять…»). В голове Жан-Жака Фихтера долго резонировало слово «fathom» – сажень, и он решил использовать его, добавив число «fifty» – пятьдесят, а не «five» - пять, потому что словосочетание «пять саженей» никак не ассоциировалось с глубоководным погружением. А пятьдесят саженей в те годы, когда дайвинг только зарождался, считались максимально возможной глубиной, на которую мог опуститься дайвер.

Однако у французской стороны возникла загвоздка с поставкой. Несмотря на то, что Fifty Fathoms блестяще прошли все тесты, которым подвергли их Малубье и Рифо, прямую поставку часов осуществлять было невозможно. Французское правительство выдвинуло требование, заключавшееся в том, что все снаряжение бойцов, включая часы, должно было быть отечественного производства. Для решения этой проблемы Blancpain договорилась о сотрудничестве с Spirotechnique, дочерней компанией французского холдинга Air Liquide. Это сотрудничество было вполне оправданным, поскольку Spirotechnique занималась продажей дайверского снаряжения в широком ассортименте. Одна из марок компании носила название «Aqualung», и именно она стала торговой маркой, под которой продавались часы Fifty Fathoms.

Деловое партнерство Blancpain с Spirotechnique привело еще к одному, веховому в истории компании, событию – встрече с Жак-Ивом Кусто. Именно семья жены Кусто владела холдингом Air Liquide, благодаря чему Жак-Ив получил возможность тесно сотрудничать с Spirotechnique в совершенствовании водолазного скафандра, который тоже прода ва лся под маркой «Aqua lung». Кусто выбрал часы Fift y Fathoms для своей 

История Fifty Fathoms не была бы полной без главы, посвященной Алану B. Торнеку, продавцу бриллиантов с 40-й улицы Нью-Йорка. Он был связан с г-ном Фихтером через брата последнего - Рене, который жил в Америке. Хотя тетя Фихтера, Бетти, начала продавать механизмы часов Blancpain в США еще до войны (таможенные пошлины делали экономически невыгодной продажу готовых часов), положение марки на американском рынке значительно упрочилось после начала сотрудничества между Фихтером и Торнеком. Именно Алан Торнек увидел возможность снабжения американского ВМФ часами Fifty Fathoms. Требования военных были весьма высоки, и продукция ни одной из американских часовых компаний не отвечала им. (Не стоит забывать при этом, что после войны часовая индустрия США была как раз на подъеме.) Однако Blancpain не могла поставлять свои часы в США напрямую потому, что отечественное производство было одним из требований военного ведомства. Но Алан Торнек нашел выход. Он организовал небольшую испытательную лабораторию с тем, чтобы часы тестировались и сертифицировались на территории США. Торнек заключил контракт с Blancpain, и знаменитые «Milspec 1» стали часами американских военных пловцов. Помимо соответствующей надписи на циферблате часы отличались матовой отделкой корпуса. Однако первый заказ, сделанный американцами после того, как было преодолено столько трудностей, оказался несколько обескураживающим. Заказанное количество часов составило 611 штук! И никаких объяснений, откуда правительство взяло столь странную цифру.

Позднее была выпущена и версия « Milspec 2». Особенностью этой сугубо специальной серии были пониженные магнитные свойства. Это означало, что количество магнитного материала в часах было сокращено до минимума с тем, чтобы они не могли случайно активировать триггеры с магнитным пуском. Например, в бомбах и торпедах. Корпус моделей часов этой серии был выполнен из специальной стали, обладавшей пониженными магнитными свойствами по сравнению с традиционной нержавеющей сталью. Все компоненты механизма, которые обычно изготавливались из стали, были выполнены из бериллия, материала более легкого, чем сталь, но для военных нужд 

долговечность и стойкость к образованию царапин были не так уж и важны. С учетом сугубо военного предназначения часов их корпус был матирован дробеструйной обработкой во избежание риска отражения. Вся серия часов имела маркировку на циферблате «Milspec» (без «2»). Эти очень специфичные, крайне редко встречающиеся сегодня часы, вторым названием которых, данным им Торнеком, было TR-900, были выпущены в очень ограниченном количестве – 780 штук было поставлено ВМС США в 1964 году и еще приблизительно 300 часов – в 1966.

В начале 1980-х Жан-Жак Фихтер ушел с поста президента Blancpain, что временно приостановило дальнейшую эволюцию линии Fifty Fathoms, пока почти 20 лет спустя, в 1999 году не появилась ее новая модель из коллекции Trilogy. Это случилось уже в эпоху Жан-Клода Бивера.

Но окончательное возвращение легендарной модели произошло под руководством Марка А. Хайека. В 2003 году были выпущены три лимитированные юбилейные серии по 50 часов, каждые из которых сегодня высоко ценятся коллекционерами. Юбилейная коллекция стала прелюдией к настоящему возрождению, которое датируется 2007 годом. И сейчас линия Fift y Fathoms – один из столпов ассортимента компании. Она значительно расширилась – ведь каждый год, начиная с 2007, ее пополняют все новые модели.